Тезисы из книги Маргериты Спаниоло Лобб «Now for Next в психотерапии»

«Как говорила Лора Перлз, существует столько гештальт-терапий, сколько гештальт-терапевтов».

Почти все психотерапевтические подходы сложились примерно в 50-х годах прошлого века.

50-70ые годы — это период «нарциссического общества».  Типичные фразы клиентов «Хочу быть свободным».  Ответом терапевта было: «У тебя есть право быть свободным, реализовать себя, развить свои способности». «Я это я, а ты -это ты..».

70-90ые годы -технологическое общество, которое можно определить как «пограничное». Это поколение испытывало сильное давление со стороны преуспевших в жизни родителей, с другой стороны — недостаточную поддержанность их собственных желаний и попыток быть кем-то в мире. Ответом терапевта было: «Доверься себе и обратись к истокам своего бытия (открой, какой ты по сути).»

90-2010 годов. Поколение этих молодых людей «текуче», они не умеют сдерживать возбуждение при встрече с другим и максимально открыты в том, что касается возможностей обмена благодаря глобализации информационных потоков. Неконтейнированное возбуждение превращается в тревожность. Тревожность мучительна, и чтобы убежать от неприятных эмоций, нужно сделать нечувствительным тело. Отсюда такое распространение тревожных расст ройств (панические атаки, ПТСР), проблем привязанности, патологий, связанных с виртуальным миром, утраты чувствительности в теле. Проблемы с телесной нечувствительностью, которая возникает в отношениях. Терапевт отвечает тем, что поддерживает физиологический процесс контакта (id). «Дыши и чувствуй, что происходит на границе». Другими словами, теперь терапевт фокусируется на поддержке процесса контакта там, где раньше он фокусировался на поддержке индивидуальности.

Если 20 лет назад было трудно оставаться в отношениях, то сегодня трудно чувствовать себя в отношениях.

О границе контакта: У терапевта, в отличие от клиента, есть карта прочтения контакта, который развертывается в «здесь и сейчас» терапевтической встречи. Граница контакта между клиентом и терапевтом -то место, где происходит терапия и клиент стремится быть с терапевтом более спонтанным, чем у него получалось в прошлых значимых отношениях».

О терапевтических отношениях: Во многих подходах терапевтические отношения – возможный инструмент для улучшения реальных отношений в жизни клиента.  В гештальт терапии это реальный опыт, возникающий и имеющий историю в пространстве, которое существует «между» клиентом и терапевтом.

Между клиентом и терапевтом возникают единственные и неповторимые в своем роде отношения, в которых взаимные восприятия трансформируются, и старые отношенческие паттерны перерабатываются для улучшения этих отношений, а не тех, что были в прошлом.

Это реальная встреча двух людей может иметь терапевтический эффект, это встреча, где происходит что-то, что может изменить способность клиента к контакту.

О дыхании и тревоге. Дыхание заключает в себе момент доверия к среде, когда организм ослабляет напряжение и контроль, чтобы потом спонтанно и автоматически сделать новый вдох (и получить кислород). Таким образом, фазы контроля и доверия чередуются.

Когда такой кислородной  поддержки не хватает, возбуждение становится тревогой. То есть тревога -возбуждение без поддержки кислорода. Контакт все равно происходит, но опыт окрашен тревогой. Это подразумевает потерю чувствительности на границе контакта.

Поэтому гештальт-терапия обращает внимание на телесный процесс клиента-в контакте. Надо подсказать клиенту делать ВЫДОХ, чтобы у него была поддержка кислорода для принятия того нового, которое заключает в себе терапевтический контакт.

Об осознавании. Понятие осознавания (awareness)  отличается от понятия сознания (consciousness). Осознавание выражает присутствие со своими чувствами в процессе контакта со средой, спонтанную и гармоничную самоидентификацию с контактной интенциональностью. Осознавание это качество контакта и представляет собой «норму».

Невроз, напротив, это сохранение изоляции (в поле организм/среда) через раздражение функции consciousness, или сознания.

Такое понимание наделяет терапевта ментальностью для присутствия на границе контакта с клиентом и позволяет ему избежать легковесных диагнозов в отношении другого.  Доверие к осознаванию и есть то, что поможет ему находить всякий раз новое терапевтическое решение.

 

О динамике фигура/фон в терапевтических отношениях. Опираясь на идею «организм/среда» терапевт ставит вопрос: Как я способствую переживательному опыту клиента в этот момент? Из какого фона опыта терапевтических отношений возникает фигура, которую создает клиент?»

Например, клиент рассказывает терапевту, что в ночь накануне сессии ему приснилась непреодолимая стена. Терапевт задает себе вопрос: «Каким образом я был непреодолимой стеной для этого клиента во время предыдущей сессии?».

Здесь речь идет не о логике переноса проекции, а скорее о динамике фигура/фон. Терапевт спрашивает себя: «Почему среди такого количества стимулов, которое дает мое присутствие, клиент избирает именно эти, а не другие?» Гипотеза состоит в том, что этот конкретный стимул сопряжен с реляционной потребностью, которую клиент мотивирован разрешить.

О желании клиента обнять терапевта. Поддержка должна быть направлена на проявление желания обняться, нежели на само телесное действие. Это скорее поддержка функции personality, нежели функции id внутри self. Такая поддержка в контакте с другим сделает возможными реальные объятия. Важно, чтобы гештальт-терапевт не считал переход к действию панацеей для клиента, а развивал, напротив, способность различать то, что действительно служить клиенту: здесь существует риск ретрофлексии  невысказанных эмоций как со стороны самого терапевта, так и со стороны клиента. Здесь может возникнуть зависимость и утрата чувствительности на границе контакта между ними. Когда у клиента возникает желание обнять терапевта, он об этом не говорит, но остается со смешанными чувствами(это было совсем не то, чего он хотел), которые могут выйти наружу за рамками сессии в форме критики психотерапевта или психотерапии.

Постмодернистская терапия – описание сессии.

Клиентка рассказывает, что уехала с мужем жить в другой город, что ее мать переживает как предательство. При этом в новом городе она не может жить в удовольствие, в старом осталась мать и друзья.

Клиент в сессии вступает в контакт в интроективном стиле, он чувствует себя как дома с теми, кто его «кормит», и я использую его языковой стиль, чтобы мои слова были лучше усвоены клиентом.

Идя за парадоксальной теорией изменений,  которая вдохновляла Перлза, особенно при создании концепции творческого приспособления, я думаю, что терапевтическая работа должна поддерживать то, что клиент уже умеет делать, с целью изменить то, что не действует.

В своей работе я стараюсь узнать, что клиент делает хорошо в рамках опыта, который у него есть.

В интроективном контакте другой рассматривается как более значимый, носитель истины, в то время как клиент кажется себе обязанным расти, достигать взрослых целей. Я хочу, чтобы клиент сосредоточился на диалогическом отношении с матерью, а не на переживаниях своей неспособности быть «нормальной».

Интроективный паттерн контакта является формой творческого приспособления, позволяющий клиенту не испытывать тревоги, которая имела бы место, если бы он раздвинулся, занял пространство, которое он хотел бы занять, не давая сковывать себя интроектами «взрослых».

«Скажи мне, что есть такого, о чем ты запрещаешь себе мечтать?» — С помощью этой интервенции я поддерживаю в клиенте энергию роста или даю хороший интроект и помогаю ей интроецировать с меньшей тревогой.

В гештальт-терапии необходимым фактором роста является новое, а не осознавание неосознанного. Смысл в том, чтобы у клиента развился новый способ бытия, который, благодаря контакту с терапевтом, поможет сложиться новому творческому приспособлению в контакте с матерью.

 

 

 

 

Постоянная ссылка на это сообщение: https://zagorskaya.info/now-for-next-tesis/

Яндекс.Метрика